Правительство Дании как 3-я сторона в деле «Кристенсен против России» в Европейском суде

Неофициальный перевод

Заявление № 39417/17

Деннис Оле Кристенсен против России

Замечания правительства Дании

1. В письме от 7 сентября 2017 года Европейский суд по правам человека (далее — Суд) уведомил правительство Дании (далее — Правительство) об указанном выше заявлении, поданном гражданином Дании, и предложил Правительству уведомить Суд, если Правительство решит применить свое право на вмешательство в соответствии с пунктом 1 статьи 36 Европейской конвенции по правам человека (далее — Конвенция) и правилом 44 Регламента Суда.
2. В письме от 30 ноября 2017 года Правительство проинформировало Суд о своем намерении осуществить свое право на вмешательство.
3. В письме от 26 марта 2018 года Суд направил Правительству копию замечаний сторон, касающихся данного заявления и предложил Правительству подать в письменном виде любые свои замечания, которые оно может иметь по вопросам, затронутым в данном деле. Срок подачи замечаний от Правительства был установлен на 27 апреля 2018 года.
4. Правительство утверждает, что содержание заявителя под стражей до суда составляет нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.
5. Правительство подчеркивает, что вышеуказанные доводы не наносят ущерба данному делу как в случае, когда пункт 1 статьи 9 Конвенции применяется самостоятельно, так и в случае применения его в сочетании со статьей 14 Конвенции, которая также была нарушена, как было указано заявителем.
6. Если у Суда возникнут какие-либо вопросы ввиду этих замечаний или заявления в целом, то Правительство будет в вашем распоряжении.

I. ВОПРОСЫ К СТОРОНАМ

7. Сторонам было предложено рассмотреть в своих замечаниях следующие вопросы:
   1. Имело ли место в настоящем деле нарушение статья 9 Конвенции, взятой отдельно или в совокупности с положениями статьи 14 Конвенции, в связи с задержанием заявителя и содержанием его под стражей?
   2. Содержали ли постановления национальных судов о заключении заявителя под стражу и продлении срока содержания его под стражей «существенные и достаточные» основания, как того требует пункт 3 статьи 5 Конвенции (см. «Бузаджи (Buzadji) против Молдавии», №23755/07, п.п. 92-102, ЕСПЧ 2016 г. (выдержки))?
8. Далее Правительство предоставляет комментарии по вопросу 2.
9. Это дело касается лишения свободы на 10 месяцев гражданина Дании российскими властями и согласно информации, предоставленной Правительству, очевидно, что он был лишен свободы, совершенно не имея на то достаточных оснований. Статья 5 Конвенции является одним из ключевых положений Конвенции и запрещает произвольное лишение свободы. Принципиально важной гарантией против произвольного лишения свободы является то, что любое лишение свободы должно быть оправдано существенными и достаточными причинами.
10. Кроме того, как предусмотрено пунктом 1 статьи 5 Конвенции, содержание под стражей до судебного разбирательства является исключением из основного правила согласно пункту 1 статьи 5, состоящего в том, что каждый имеет право на свободу. Пункт 3 статьи 5 Конвенции предусматривает ряд процессуальных гарантий, в том числе положение о том, что содержание под стражей до судебного разбирательства не должно превышать разумные сроки.

II. ЗАМЕЧАНИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА

11. В соответствии с прецедентным правом Суда в соответствии с пунктом 3 статьи 5, сохранение «обоснованного подозрения» является условием sine qua non[1] для законности продолжающегося содержания под стражей (см. inter alia[2], постановление Большой Палаты Суда от 5 июля 2016 года «Бузаджи (Buzadji) против Молдавии», заявление № 23755/07).
12. В пункте 102 приведенного выше постановления «Бузаджи (Buzadji) против Молдавии» Суд заявил, что в дополнение к сохранению обоснованного подозрения, от должностного лица требуется предоставить «существенные и достаточные» причины для задержания немедленно после ареста.
13. В качестве «существенных» и «достаточных» причин в предыдущих делах Судом были признаны доводы на таких основаниях, как «угроза совершения побега, риск оказания давления на свидетелей или подделка улик, риск сговора, риск повторного совершения преступления, риск причинения общественных беспорядков и необходимость защиты задержанного» (см. пункт 88 приведенного выше постановления «Бузаджи (Buzadji) против Молдавии»).

а. Обоснованное подозрение

14. Следователь Следственного управления ФСБ России по Орловской области обосновал первое требование для задержания заявителя под стражей следующим образом (приложение 16):

    […] в период с 18 октября 2016 года по 16 мая 2017 года Кристенсен Д.О., являясь членом местной религиозной организации Свидетелей Иеговы «Орел» (далее — МРО Свидетелей Иеговы «Орел») […] , в отношении которой принято вступившее в законную силу решение Орловского областного суда от 14 июня 2016 года о ликвидации деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности, совершал действия организационного характера, направленные на продолжение противоправной деятельности МРО Свидетелей Иеговы «Орел» и выразившиеся в созыве собраний МРО Свидетелей Иеговы «Орел» в помещении по адресу: […], организации проповеднической деятельности, распределении финансовых средств МРО Свидетелей Иеговы «Орел».

15. Как видно из приведенных выше цитат, заявитель был якобы членом МРО «Орел», которая была распущена на основании экстремистской деятельности. Однако, согласно имеющейся информации, заявитель никогда не был членом организации МРО «Орел», и он никогда не мог стать ее членом, поскольку МРО «Орел» не признавала иностранных граждан в качестве своих членов (см. пункт 10 ответа заявителя от 21 февраля 2018 года на замечания Правительства по приемлемости и существу дела). Вернее будет сказать, что заявитель был членом законного религиозного собрания «Центральное».
16. Кроме того, Правительство хотело бы указать на то, что Верховный Суд РФ в своем постановлении от 18 октября 2016 года ясно указал, что «ликвидация» МРО «Орел» не запрещает ее членам проведения богослужений, не связанных с распространением экстремистской литературы. Этот вывод еще больше подтверждает то, что заявитель имеет право посещать собрание «Центральное», принимать в нем участие и проводить богослужения этого собрания.
17. Исходя из этого, Правительство считает, что не было никаких оснований для «обоснованного подозрения» в том, что заявитель совершил преступление, за которое он находился под стражей. Правительство считает, что пункт 3 статьи 5 Конвенции был нарушен уже только на одном этом основании.

б. «Существенные» и «достаточные»

i. Угроза побега

18. 21 июня 2017 года Орловский областной суд оставил в силе решение наложить на заявителя меры пресечения в виде содержания под стражей до суда. Аргументация суда включают в себя следующее (приложение 36-В):

    Аргументы адвокатов защиты о том, что Кристенсен имеет регистрацию в качестве постоянного жителя г. Орла на протяжении более 10 лет, имеет вид на жительство и легальный источник дохода в Российской Федерации, зарегистрирован в браке с гражданкой Российской Федерации, имеет положительную характеристику по месту жительства, не являются достаточной гарантией того, что в случае освобождения Кристенсен не покинет пределы Российской Федерации, что может серьезно осложнить предварительное расследование.

19. В принципе угроза побега находится среди обстоятельств, которые считались «существенными» и «достаточными» в предыдущих делах, рассмотренных Судом (см. пункт 88 приведенного выше постановления «Бузаджи (Buzadji) против Молдавии»).
20. Вместе с тем, Суд признает угрозу побега только тогда, когда такая опасность считается реальной. Суд указал на то, что угроза побега не может определяться только тяжестью возможного приговора; она должна оцениваться на основании других соответствующих факторов. В этом контексте необходимо учитывать, в частности, характер вовлеченного человека, его или ее нравственность, имущество, связь с государством, в котором он или она преследуется, и его или ее международные контакты (см., inter alia, пункт 33 постановления суда от 26 января 1993 года в «В. (W) против Швейцарии», заявление № 14379/88).
21. В рассматриваемом деле Орловский областной суд признал, что заявитель был зарегистрирован в качестве постоянного жителя Орла на протяжении более 10 лет, имеет вид на жительство и легальный источник дохода в Российской Федерации, состоит в браке с гражданкой Российской Федерации и имеет положительную характеристику по месту его проживания, но, тем не менее, суд установил, что эти факторы не являются достаточной гарантией того, что заявитель не покинет Российскую Федерацию. В своем апелляционном постановлении Орловский областной суд не указал никаких причин, по которым эти факторы не могли рассматриваться как гарантия против совершения побега.
22. Более того, 15 сентября 2017 года заявитель получил письмо от Посольства Дании в Москве (приложение 20), заверившее в том, что Посольство не выдаст ему новый паспорт или иным образом поможет ему покинуть территорию Российской Федерации. Тем не менее, письмо не привело к освобождению заявителя. Суд ранее постановил, что заявитель, который предоставит достаточные основания в том, что он или она предстанет перед судом, например, предоставив гарантии или сдав на хранение его или ее паспорт, должен быть освобожден (см. пункт 39 постановления суда от 12 декабря 1991 года по делу «Клоот (Clooth) против Бельгии», заявление № 12718/87).
23. В связи с этим, правительство полагает, что не имелось никакой реальной угрозы совершения побега, и поэтому такое предполагаемое обоснование не могло составить «существенные» и «достаточные» причины для содержания заявителя в предварительном заключении.

ii. Риск сговора

24. В своем апелляционном постановлении от 21 июня 2017 года Орловский областной суд также привел следующую причину, оставив без изменения решение наложить на заявителя меру пресечения в виде предварительного заключения (Приложение 36-В):

    [Заявитель] может использовать свой авторитет и положение среди членов религиозной организации Свидетели Иеговы «Орел», в отношении которой судом вынесено решение о ликвидации в связи с признанием ее экстремистской, может оказать на них влияние с целью склонения их к даче показаний в свою пользу или отказа от дачи показаний, тем самым воспрепятствовать производству по делу, либо предпринять меры к уничтожению доказательств.

25. В принципе, риск сговора, включая опасения того, что на свидетелей будет оказано влияние или что улики будут подделаны, также является одним из обоснований, которые Суд определил в предыдущих делах как «существенные» и «достаточные» причины для предварительного заключения (см. пункт 88 приведенного выше постановления «Бузаджи (Buzadji) против Молдавии»).
26. В своем прецедентном праве Суд установил, что риск сговора, включая опасение, что на свидетелей будет оказано влияние или что улики будут подделаны, является обоснованием, которое теряет силу с течением времени (см., inter alia, пункт 35 приведенного выше постановления Суда по делу «В. (W.) против Швейцарии»).
27. Согласно представленной информации, следователь ФСБ опросил всех свидетелей и собрал все доказательства по делу до 20 ноября 2017 года, когда Орловский областной суд, тем не менее, вынес решение о продлении предварительного заключения заявителя (см. часть 57 ответа заявителя от 21 февраля 2018 года на замечания Правительства по приемлемости и существу дела). Согласно имеющейся информации, заявитель находился в предварительном заключении до суда, который начался 3 апреля 2018 года, то есть в целом в течение чуть больше десяти месяцев.
28. В свете вышеизложенного, Правительство утверждает, что риск сговора не был, или, по крайней мере не продолжал быть «существенной» и «достаточной» причиной, оправдывающей предварительное заключение заявителя.
29. Суды не предоставили каких-либо других причин, чтобы оправдать предварительное заключение заявителя.
30. По общей оценке, Правительство, таким образом, считает, что не существует как «обоснованного подозрения», так и «существенных и достаточных» причин для предварительного заключения заявителя, и, таким образом, Правительство утверждает, что был нарушен пункт 3 статьи 5 Конвенции.

III. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

31. Правительство утверждает, что задержание заявителя является нарушением пункта 3 статьи 5 Конвенции.

Копенгаген, 26 апреля 2018 года

г-н Тобиас Эллинг Рехфелд, поверенный правительства Дании

г-жа Нина Холст-Кристенсен, поверенная правительства Дании